Главная Поиск Обратная связь Карта сайта Версия для печати
Доска объявлений Инфопресс
Авторизация
Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?
Поиск по сайту



Двадцать лет вместе с силламяэской экологией

Двадцать лет вместе с силламяэской экологией

Юбилей отмечает в этом году контролирующее экологическую обстановку в силламяэской портово-промышленной зоне предприятие «Экосил». Когда его создавали весной-летом 1998 года, главным объектом его работы было силламяэское хранилище радиоактивных отходов - «хвостов», которое тогда готовились закрывать и санировать. Но вот уже и хранилище десять лет как закрыто, а работы у «Экосила» не убавилось, учитывая появление и развитие в Силламяэ порта с терминалами, а также некоторых других предприятий, а значит, и новых вызовов для силламяэской экологии. 
Об этом - беседа «ИП» с исполнительным руководителем и членом правления АО «Экосил» Анти СИЙНМАА.
 
Что влияет на город больше всего?
- Ваше предприятие ведь интересно своим статусом: вы - частно-государственная структура.
- Участниками акционерного общества в момент создания в 1998 году были «Силмет Групп», который в то время являлся владельцем незадолго до этого приватизированного силламяэского завода, и эстонское государство через министерство окружающей среды. Пропорция участия была, соответственно, 65 и 35 процентов. 
- Статус и сегодня остаётся таким же или претерпел изменения? Или есть планы его менять?
- Статус остался таким, как и был. Причём министр окружающей среды на недавнем годовом собрании акционеров «Экосила» напомнил, что наше предприятие сегодня - единственное, где государство как участник не имеет контрольного пакета, а пребывает в меньшинстве. Но пока желания менять эту ситуацию со стороны обоих партнёров нет. 
- Для вашего предприятия быть частно-государственным - это что? Определённая независимость? 
- Это значит, что двух членов нашего совета выдвигает министерство. Что мы регулярно встречаемся с людьми из министерства, департамента окружающей среды и агентства по окружающей среде, обмениваемся информацией, узнаём о последних трендах в развитии законодательства, слышим мнение государства, в какую нам сторону двигаться. Например, недавно мы узнали, что уточняется законодательство по мониторингу радона, и министерство и другие ведомства были бы заинтересованы в том, чтобы мы усовершенствовали свои возможности вести такие наблюдения. То есть мы считаем государственное участие полезным. Наш опыт показывает, что нас соответствующим образом и воспринимают, когда у нас есть такое участие.
- Для Силламяэ экологические темы в публичном пространстве актуальны уже почти три десятилетия. Когда-то главным фактором нагрузки на город считалась радиация. А сегодня какое вещество или фактор является самым главным элементом промышленной нагрузки на Силламяэ? 
- Для начала несколько слов о том, каковы сейчас вообще тренды по загрязняющим веществам. По инициативе Евросоюза готовится программа уменьшения загрязняющих веществ, выбрасываемых в атмосферный воздух. Приоритетными среди них считаются сернистый ангидрид, окислы азота, мелкая пыль, аммиак, летучие углеводороды. Как вы думаете, откуда эти вещества берутся? Я был удивлён, когда прочитал, что индустрия, производство различных изделий на заводах по Эстонии дают лишь мизерную долю таких выбросов: максимум 3 процента мелкой пыли и 3 процента летучих углеводородов. 
- А что даёт остальные 95-97 процентов?
- По пыли, включая мелкую - энергетика. По другим веществам - транспорт, жильё, строительство. Все эти отрасли рассматриваются в данном контексте отдельно от производства. Например, летучие углеводороды в основном связаны с красками. Не только с их производством, но и с тем, что когда строят, то много красят. Насколько всё-таки на выбросы влияет быт! 
Один из проблемных вопросов - аммиак. Его выбросы хотят снизить в Эстонии до 2030 года по сравнению с 2005-м только на один процент, но даже это не получается, поскольку последние годы показывают рост. И причина очень проста - это сельское хозяйство, скот на фермах, продукты его жизнедеятельности. Если эта отрасль идёт вверх - аммиака не может стать меньше. 
- Ну а всё-таки какое вещество сегодня можно считать «королём» по влиянию на Силламяэ?
- По словам инспекции окружающей среды, самый ведущий фактор - это сероводород, но думаю, он идёт не столько от силламяэской промзоны, сколько с фабрик, где имеют дело со сланцевым маслом. Силламяэская станция мониторинга атмосферного воздуха из веществ, которые являются приоритетными, чаще всего показывает высокие уровни мелкой пыли. По ней бывают и превышения установленных норм, обычно суточные. Но чаще всего у таких скачков есть простые локальные причины: сухая погода и интенсивное движение рядом с измерительным оборудованием. Когда в Силламяэ строили новую развязку на шоссе, грузовики ездили мимо станции мониторинга на расстоянии 40-50 метров, и там такая пыль стояла, что я даже саму станцию не видел. Я бы сказал, что подобные факторы искажают реальную картину. 
- Честно говоря, предвидел, что вы назовёте пыль - она уже не раз называлась главным загрязнителем по чисто количественным показателям. Но всё-таки что с химикатами?
- По аммиаку нам не удалось зафиксировать с помощью станции такой уровень, который бы чувствовался человеческим носом. Показатели аммиака колеблются, бывает, что и в тысячу раз - от уровня 0,1 до уровня 100 единиц. Это удивительно и вызывает интерес. Но даже и такие условно-высокие уровни не достигают порога человеческой чувствительности, не говоря уж об уровне опасности, который ещё примерно в тысячу раз выше. 
- Вы упомянули сероводород, но я никогда не слышал этого запаха в Силламяэ.
- Сероводород - хитрая вещь. Мы знаем, что в чистом виде он пахнет как тухлые яйца, но в том-то и дело, что в чистом виде это вещество выбрасывается редко, а вот «в коктейле» с чем-то ещё - да. И если кому-то кажется «чем-то пахнет с производства» и этот «букет» разложить на составляющие, то там часто встретится и сероводород.
- На мой взгляд, чаще всего техногенный запах в Силламяэ - не что иное, как запах сланцевого масла.
- Это тоже «букет». Из-за того, что здесь переваливается сланцевое масло, мы изначально поставили на силламяэской станции мониторинга модули по замеру алифатических и ароматических углеводородов. Но почти никогда ничего не видели, и тогда ведомства обязали порт добавить ещё модуль по замеру сероводорода. Год назад мы его добавили. И  показания пошли. Учитывая, что они бывают при разных направлениях ветра, я думаю, что в них отражается частично и сланцевое масло, но я ещё не фиксировал по сероводороду в Силламяэ тех уровней, которые ощущались бы носом. 
- Радиация, которая когда-то стояла во главе силламяэского списка факторов загрязнения, сейчас ушла куда-то далеко на задний план. Между тем известно, что на заводе «НПМ-Силмет» даже при работе с редкоземельным и редкометалльным сырьём всё равно есть радиоактивные остатки. Сегодня проблема радиоактивных отходов в Силламяэ остаётся?
- Радиоактивная часть сырья сейчас собирается, кальцинируется и хранится здесь же, на территории силламяэской промзоны. «Силмет» ищет возможности эти остатки перерабатывать либо передать кому-то в качестве вторичного сырья или, в конце концов, отходов. Там ведь есть помимо активных компонентов и много интересных металлов. 
Надо понимать, что в данном случае мы имеем дело не с продуктом обогащения, а с природными изотопами. Их уровни активности низкие, но время полураспада очень-очень длительное. Они и через сто лет останутся такими же, как сегодня. Поэтому распространённая мировая практика для таких отходов - их безопасно рассеивают обратно в природу. Это делается в Америке, в Австралии. 
- В Эстонии эти отходы сдать как таковые практически некуда?
- Такой свалки в Эстонии нет. Говоря чисто теоретически, их, например, можно рассеять в сланцевой золе до такой концентрации, что суммарный материал будет далеко не активным. Золы всё-таки так много, а этого материала - мало.
 
Предел или не предел?
- На публичных отчётах по результатам оценок влияния тех или иных портовых проектов на окружающую среду (ОВОС) «зелёные» общественники Силламяэ не раз говорили, что в городе достигнуты или почти достигнуты пределы по загрязняющим веществам. Это говорилось про аммиак, про запахи. Наблюдая картину промышленного влияния, можете ли это подтвердить?
- Если кто-то говорит о достижении предела, то я ожидал бы увидеть методику таких расчётов. 
- Люди ссылались на исследования прошлых лет, где рассматривалось влияние «Силмета», ТЭЦ и других уже имевшихся предприятий. Возможно, они опираются также на те предельные размеры выбросов, которые указаны в разрешениях для предприятий.
- Я думаю, что если взять максимальные разрешения на выбросы всех предприятий, суммировать их, учитывать, что они постоянно идут в город, тогда по каким-то элементам и можно достичь таких выводов, что всё, предел. Но это же неправильно. Потому что, во-первых, реальные выбросы многих веществ у предприятий в несколько или даже в десятки раз ниже, чем разрешённые, в которых, может быть, ещё и заложен резерв «на всякий случай». Во-вторых, влияние производств не концентрируется в некоем закрытом пространстве, под «колпаком», надо помнить о розе ветров. То есть каждый раз, когда мы видим интересные значения со станции мониторинга, надо смотреть, куда дул ветер - от города или на город.
Превалирующие ветра в Силламяэ относят эти вещества от города. В основном всё, что здесь выбрасывается, уходит в сторону моря. Бывает и по-другому, но, по данным нашей станции мониторинга, ни одно из этих веществ даже не приближается к пограничным значениям. Например, если Евросоюзом выдвинут среднегодовой целевой уровень аммиака в воздухе в 8 микрограммов на кубометр, то данные станции за шесть месяцев, с августа прошлого года до начала нынешнего, показывают: получается меньше 2-х. 
Впрочем, я не сторонник упрощения. Это довольно сложные вещи, и в этом регионе всё-таки лишь две станции мониторинга воздуха - силламяэская и синимяэская. Выводы о том, что мы достигли предела или, наоборот, не достигли, - это «чёрно-белый» подход. Научно так говорить неправильно. Может, бывают дни, когда достигаем, но в основной массе времени даже близко не подходим. 
- До сих пор оценки влияния на окружающую среду делаются фрагментарно. То есть проводится ОВОС по каждому отдельному предприятию или терминалу. Не пора ли давать комплексную оценку влияния на среду всех предприятий портово-промышленной зоны Силламяэ на данном этапе?
- Сам я оценки не провожу, но каждая новая ОВОС и так должна учитывать все существующие предприятия. Если эксперт оценивает условный терминал А, то он должен учитывать и «Силмет», и ТЭЦ, и другие предприятия, которые по разрешениям выбрасывают те же вещества, что и терминал А. Если предприятий прибавляется, то у каждого нового эксперта работы больше. Однако у нас и много экспертиз стоят неиспользованными: некоторые предприятия работу так и не начали - нефтезавод, клинкерный завод, клинкерный терминал, газовый терминал. Их теоретические выбросы, конечно, в следующих ОВОС не учтут. 
- Но у вас как специалиста нет ощущения, что общая картина всё-таки является несколько иной, чем просто сумма слагаемых?
- Если мы говорим о веществе условного терминала А, то сегодняшняя методика ОВОС такова, что учитывается, правда, теоретическая, но наихудшая возможная ситуация с его рассеиванием. В реальной жизни такие ситуации редки. А вот чего не хватает, и методика ОВОС этого не предвидит: мы не знаем, как влияет на нас взаимодействие нескольких элементов. Мы знаем, что в реальной жизни их меньше, чем показывает оценка, но даже на этих более низких уровнях мы не знаем, какое влияние может быть, если у нас есть чуть-чуть аммиака, чуть-чуть алифатных, чуть-чуть пыли… Не утверждаю, что мы могли бы при таком исследовании что-то открыть, но и этого мы не знаем, потому что такую оценку не проводили. 
- Оценку фактического воздействия на среду, включая людей, взаимодействия разных компонентов в небольших допустимых дозах? 
- Мы ещё многого не знаем. Радиологи говорят, что и радиацию мы более-менее хорошо знаем только порядка 70-ти лет, знаем, что такое лучевая болезнь. Но за этот срок у нас не было возможности накопить информацию о том, влияет ли на человека любая, даже низкая, радиация. Срок использования таких веществ не позволяет всего понять. 
- Г-н Сийнмаа, что вы думаете о часто звучащей со стороны силламяэских экологов, в первую очередь Владимира Миротворцева, идее о том, что в порту надо создать систему управления качеством атмосферного воздуха? То есть нужны, минимум, две станции наблюдения и алгоритм быстрых действий: пошло превышение, и диспетчер требует прекратить погрузку или снизить скорость перекачки.
- В первую очередь, чисто юридически я не вижу такого механизма, чтобы кто-то мог давать приказы терминалам. 
- Порт ведь хозяин территории и имеет диспетчера. 
- Нынешняя система всё же этого не позволяет. Даже технически. С другой стороны, за четыре года онлайн-наблюдений (станция мониторинга стоит с 2014 года) у нас не было повода давать вот в такой оперативной форме приказание или совет снизить какой-нибудь уровень. 
- Прошлогодняя история с повышением на станции в Силламяэ показателей содержания аммиака продемонстрировала - наверное, не впервые, - сколь трудно найти и схватить за руку того, кто загрязняет природу. Что ваше предприятие может в этом смысле сделать, при том что полицейских функций вы не выполняете, а в основном проверяете исполнение разрешений, данных департаментом окружающей среды? Вот пожалуется кто-то завтра, что в Силламяэ пахнет, и что?
- Надо разделять жалобу и реальное превышение. Предельно допустимых уровней для аммиака уже нет, а есть целевое годовое значение, которое ничего не показывает с точки зрения безопасности. Превышение среднего часового норматива по мелким частицам бывает, но, во-первых, мы знаем, что эта пыль - из-за местного транспорта, что можно расценивать и как местные помехи. Во-вторых, я очень сомневаюсь, получила ли инспекция окружающей среды хоть одну жалобу из-за пыли. 
- Пыль пылью, а если в Силламяэ вдруг будут повышения показателей по выбросам химических веществ?
- У нас система построена таким образом, что если показатели станции приблизятся к предельным - последует оповещение тех предприятий, которые теоретически могут быть с этим связаны, согласно своим разрешениям. Но, как я сказал, мы не нашли случаев, когда можно было бы назвать виновного.
- Пусть и без широкой огласки, но благодаря работе «Экосила» в силламяэской промзоне удалось всё-таки что-то существенно улучшить на предприятиях и снизить выбросы?
- Я бы сказал скромнее: мы участвовали в такой работе. Конечно, у всех предприятий выбросы снизились. Но это не только из-за нас. Каким образом? Всё строже становятся разные экологические нормы. Наша задача - оповещать предприятия о новых требованиях, а иногда и подсказывать возможные пути их выполнения, а также контролировать состояние атмосферы и рабочей среды.
 
Экология и люди
- Сейчас стало модным, что различные учреждения и фирмы публикуют свои ежегодники. Помните, на одном из недавних обсуждений ОВОС общественники сказали, что можно, конечно, посмотреть данные станции мониторинга или найти какие-то отчёты в регистре документов, но что эти цифры скажут неспециалисту? Надо объяснить людям, как дела с экологической ситуацией и с рабочей средой, где многие горожане трудятся, что изменилось, что планируется и т.д. И тут лучший способ - как раз ежегодник. Условно говоря, «Влияние промзоны Силламяэ на окружающую среду в 20... году». У «Экосила» нет таких планов?
- Ну, это вы говорите о работе в размерах маленькой оценки влияния на окружающую среду. У нас пока такого заказа не было. 
Отдельно взятое предприятие может выпускать такие ежегодники на базе данных своего мониторинга, который оно проводило в течение года. Нам это сложнее, потому что вы ведь имеете в виду данные не по одному, а по ряду предприятий, работающих в порту. Тогда  возникает вопрос - а чей это экологический отчёт? Если по всему порту - ну что ж, это мыслимо, это можно делать, но сбор этих данных, какой-то их анализ - это…
- Деньги и время?
- Да.
- Ну а в более дешёвой форме - проводить ежегодный экологический инфодень? 
- До сих пор это делалось по определённым запросам. Например, я выступал перед комиссией по развитию горсобрания. Мы готовы этим заниматься, если будет такой заказ. 
- Кто же должен проявить инициативу, чтобы либо ежегодник выходил, либо инфодни проводились?
- У нас уже были формы для такой деятельности. Например, несколько лет назад собирались круглые столы по инициативе представителей общественности. Думаю, я с удовольствием мог бы продолжать и в такой форме. Если же пойти по пути объединения и анализа отчётов разных предприятий, то это зависит от желания порта, но мы, наверное, могли бы помочь. 
- Кстати, на ежегодные инфодни стоило бы приглашать не только порт, но и второе крупное влияющее на город предприятие - «Ээсти Энергиа». 
- Почему бы и нет! Но добавил бы, что «Экосил» - это всего лишь одно акционерное общество, пусть и с государственным участием. Мне кажется, что такое более широкое мероприятие могла бы собрать какая-то имеющая вес организация не из сферы бизнеса, например, местное самоуправление.
- Коль мы говорим о юбилее «Экосила», то нельзя не спросить и о кадрах вашей фирмы. Сколько человек у вас работает, кто с самого начала и есть ли проблемы с подготовкой и получением новых кадров?
- Недавно у нас в лаборатории месяц отработали два практиканта из Италии. Я спросил у них: если бы вам предложили постоянную работу здесь - вы бы согласились? Они ответили, что, посмотрев на работу, на предприятие, на быт, они бы не отказались. Тем самым я хочу сказать, что, в принципе, сейчас границы открыты и людей найти можно. 
Всего в «Экосиле» работает от 17 до 19 человек. Число колеблется, потому что постоянно кто-то идёт в отпуск по уходу за ребёнком, а бывает что и в армию. Коллектив преимущественно женский. В течение последних десяти лет средний возраст сотрудников стал меньше. А с самого начала у нас трудятся Марина Виноградова, Любовь Полхлеб, Марина Васильева, Татьяна Брюхова и руководитель лаборатории Дина Шестакова. Ещё один ветеран Владимир Носов, когда-то возглавлявший промышленно-санитарную лабораторию, из которой «Экосил» вырос, и потом работавший техническим директором «Экосила», 2,5 года назад ушёл на пенсию.
- Г-н Сийнмаа, мы с вами совершенно не говорили про состояние закрытого силламяэского хвостохранилища, за которым «Экосил» наблюдает. Но я не стал о нём спрашивать, предполагая ответ: «всё под контролем и никаких тревог не внушает». Я прав или что-то не так?
- На нашем недавнем совете я информировал, что нынче осенью у нас ещё один юбилей - десять лет, как мы закончили проект санирования хранилища. И сегодня мы работаем уже над тем, как менять там систему мониторинга и кое-какое оборудование. Время летит, и приборы начинают требовать замены - это единственный повод для заботы. А состояние самого хранилища - такое, как и планировалось. 

Интервью взял Алексей СТАРКОВ
Фото автора
Инфопресс №30 (2018 г.)

 
Кто есть кто
 
Анти Сийнмаа
 
Родился в 1968 году в Выру. Окончил Эстонский сельскохозяйственный университет по специальности «водное хозяйство». В Финляндии получил образование специалиста по окружающей среде, в Вулверхэмптонском университете (Англия) - специалиста по экологическому менеджменту. В 90-е годы был проектировщиком сетей водоснабжения, канализации и очистных сооружений. В Силламяэ работает 21 год, в «Экосиле» начинал как руководитель проектов. Свободно владеет английским и русским языками.


Возврат к списку